|
|
Моим
соотечественникам, работавшим или служившим в советскую эпоху, а выезжавшим за
границы СССР тем более, приходилось многократно заполнять анкеты, разработанные
в мрачной утробе НКВД и КГБ. А если вы вознамерились “внедриться” на закрытое
предприятие или получить допуск к секретным работам, то анкета оказывалась ещё
более дотошной. Её вопросы заставляли погружать вашу память до глубин
всемирного потопа - к дедам и прадедам. Мне же довелось познакомиться с
заполнением таких вопросников с детских лет - после поступления в 1944 году в
Казанское суворовское училище. А в дальнейшем - в связи со службой в армии за
границей, туристическими поездками и работой за рубежом, на секретных
предприятиях СССР. Ещё в 1966 году мне эта
бодяга изрядно наскучила, и сочинил я стихотворный вариант ответов на анкету,
так и не попавший ни в КГБ, ни в печать. Ибо уже тогда с проницательностью
Нострадамуса предвидел, что появится Интернет, и у меня родится шанс
вбрасывания стихотворных ответов поэтической анкеты в мировую паутину. |
АНКЕТА
Заполняю анкету:
В тридцать третьем году
В Букенях я родился всей семье на беду:
Не признал меня сразу мой покойный отец.
Был он пьяница, бабник, а в сельпо - продавец.
И, выходит, родился "подкрапивником" я,
В нищете безотцовства билась наша семья.
Было четверо в доме нас, голодных детей.
Мать пахала в колхозе и ещё - на людей.
И себя я запомнил на чужой борозде,
А зимою на печке в нашей ветхой избе.
Пас братишка мой старший деревенских телят,
И печёной картошке был я сказочно рад.
А в Омаре учились две сестрёнки мои,
И носила им мама на еду сухари.
Помню Мурку, Султана, Зюрку - нашу свинью
И, конечно Пестравку, что кормила семью.
А когда в первом классе мне исполнилось семь,
В Мамадыш городишко перебрались совсем:
Там в райкоме горела, языката, остра,
Гордость мамы - Наташа, холостая сестра.
Только первый окончил - загремела война.
Мама рыла окопы, вместе с мамой - страна.
А вернулась с окопов - было страшно смотреть:
Будто в нашу квартиру вдруг наведалась смерть.
В мерзлоте рыть не просто - голод, холод и вши,
Люди мёрли, как мухи, в той морозной глуши.
Вышла замуж сестрица, мы остались одни,
И настали голодные и холодные дни.
Мать работала в смену - как за мной уследить?
Стал я в школе балбесить и махорку курить.
В сорок третьем на фронте брат мой старший, Кирилл,
За народ свой и землю жизнь в бою положил.
Мать узнала об этом от соседки одной,
Билась страшно о стенку дорогой головой.
И совсем захворала моя добрая мать,
Стала брёвна на Вятке по ночам охранять.
Наловчился я кашу, суп крапивный варить,
А козу нашу, Маньку, мог один подоить.
Нет конца страшной бойне - В предрассветную рань
На речном пароходе отплывал я в Казань.
О военной карьере я тогда помышлял.
Мне суворовца форму генерал примерял.
Семь годов я кадетом в третьей роте ходил,
И в “пехотку” в Рязани, словно в ад, угодил.
Лейтенантом в Китае Ванькой-взводным трубил,
И в Даляне (секретно) эмигрантку любил.
Но вот так уж сложилось: рано я отслужил,
И погоны на память в чемодан положил.
Был я токарь и слесарь, нюхал сварку и КИП,
Но к работе проектной быстро сердцем прилип.
Отучился в двух вузах, а окончил один,
Стал стране своей нужен инженер-гражданин.
Восемь лет в Красноярске, всю Сибирь облетал,
Что услышал-увидел - в память я записал.
Здесь моя остановка - дом, работа, семья,
Вот и всё, закруглилась биография моя.
Я женат. Есть дочурка. Тяжело вспоминать,
Что недавно от рака умерла моя мать.
-До обидного просто, и что там ни пиши,
Не вмещает анкета биографию души.
Но читая анкету - не свою, а людей,
Проникаюсь вдруг странно болью чьих-то страстей.
Так, наверно, поэты постигают других,
И что было не с ними - поселяется в них.
Сердцу грезится: долго мне по жизни идти,
А в грядущем ждут тайны и препоны в пути.
Норильск
18-20.10.1966
P.S. После написания этой полушутливой “Анкеты” Бог отпустил мне прожить ещё
более сорока лет. Однако продолжить её сочинение в стихах считаю нецелесообразным
|