ПРОДЕЛКИ ПОЛСТЕРГЕЙТА

Рассказ

 

Людмилу Ивановну и Владимира Сергеевича познакомили друзья человечества – кудлатый пёсик дворового происхождения Ромка и благородных кровей такса Линда. Ромка был очень влюбчив, и каждый раз при виде Линды, стеснённой в движениях коротким поводком, с заливистым лаем мчался к ней с самыми серьезными намерениями. За ним устремлялась и его хозяйка, на бегу выкрикивая извинения на не джентльменское поведение сорванца, подобранного ее покойным мужем Славой где-то на помойке. Пока собаки обменивались любезностями, их хозяева делились информацией о погоде, своих дачах, а порой переходили на личные, отечественные и международные темы. Их двухэтажные восьмиквартирые дома сталинского типа находились в одном дворе.

Они и раньше виделись, конечно, но за многие годы соседства так и не познакомились. А вот теперь в пенсионном возрасте оказались вдовыми – она четыре года назад, он же совсем недавно, всего месяцев шесть-семь. И даже смерть их супругов наступила по родственным причинам: Вячеслав скончался от обширного инфаркта, а Полина, женщина низкорослая, толстая, с темным лицом, украшенным чёрными усами, – от инсульта. И покоились они на разных аллеях Николаевского кладбища на разных аллеях, невдалеке от старинной деревянной церкви.

 

***

Как-то Надежда, бойкая подруга и коллега по сетевому маркетингу лекарств и приборов для похудения, значительно моложе Людмилы Ивановны и одетая по моде, попросила сопроводить её в гости к Владимиру Сергеевичу: он, мол, сам их к себе пригласил. У Надежды созрел недвусмысленный план – охмурить хрыча, склонить к сожительству, а там, коли удастся, – и к женитьбе. Мужик он образованный, инженер-радист, зарабатывает хорошо, есть квартира, машина, дача – жених завидный. И до бабёнок, говорят, весьма охоч. Подыскивает их по объявлениям в газетах и на танцевальных вечерах, устраиваемых по субботам брачным агентством «Гименей» в городском дворце культуры.

Владимир Сергеевич лицом в грязь не ударил, и несмотря на свои шестьдесят восемь, вертелся волчком. Стол ломился от приготовленных собственноручно изысканных блюд, фруктов, конфет, печенья, шампанского, вин и коньяка. Да ещё и танцевал потенциальный жених, невысокий, ладный, с серебристым пушком над покатым лобиком, как профессионал, а пел так, что стёкла в пластиковых окнах едва не лопались. Настоящий бог брака Гименей, пусть и без факела в руке и гирлянд цветов, зато с жарким сердцем в груди. А в конце вечера удивил окончательно: публично признался, что давно питает глубокие чувства к Людмиле. Выходило, что Надежде на его взаимность надежды не оставалось. Обалдевшая Людмила хотела сбежать от скандала, но подруга, до того очень уверенная в своих чарах крашеной брюнетки с наклеенными ресницами и чёрными ногтями, сгребла с вешалки свою норковую шубу и громко хлопнула дверью. А вскоре – подробности оставим за пределами этого рассказа – Владимир и Людмила стали жить в гражданском браке. Можно было бы и зарегистрироваться, конечно, но тогда бы пришлось делить недвижимость между детьми. А к чему все эти заморочки?.. Поэтому Владимир Сергеевич перенёс свои пожитки в квартиру Людмилы, сдав опустевшее жилище под охрану электронной сигнализации, изредка наведываясь туда протереть пыль. А таксу Линду, не желая выдать её замуж за похотливого Ромку, подарил своей замужней внучке.

 

***

Впервые poltergeist – так на немецком обзывают домового – Людмиле дал о себе знать самым неожиданным образом.

Вскоре после начала их совместной жизни Володя предложил ей прибраться в пустующей квартире. Она на короткое время осталась с Ромкой дома, а Володя отправился в магазин – купить выпить-закусить по случаю выходного дня. Она и прежде не любила заходить сюда – преследовало её жутковатое чувство, словно Вовина супруга-покойница стоит у неё за спиной и дышит в затылок. А в этот раз, вы только послушайте…

На кухне, с влажной тряпкой в руке, поднялась она на табуретку, открыла дверцу навесного шкафа и стала протирать полки и банки-склянки на них. Протирает, напевает… и вдруг слышит – стукнула входная дверь, защёлкнутая на замок.

– Ты что, Володя, уже вернулся? – звонко крикнула она. – Что так скоро, дорогой?

В ответ – молчание. Только шарканье домашних туфель по линолеуму и тяжёлое, как у астматика, дыхание. У Людмилы, женщины пугливой и с обострённым воображением после недавнего нападения на неё двух девиц в сквере, отобравших у неё сумочку с мобильником и ста рублями, затрепыхалось сердце. Она окаменела на табуретке, как монумент домохозяйки неизвестного скульптора. Расширенными от ужаса глазами уставилась она в проём кухонной двери, ожидая оттуда появления кого-то страшного, неведомого. А вместо этого увидела Ромку, издающего сдавленное повизгивание и пятящегося задом с поджатым хвостом к подножью окоченевшей хозяйки.

Сцепив до боли кисти на груди, она простояла на табурете, как ей показалось, с четверть часа, пока приходила в себя. Присела, слезла на пол и крадучись прошла с кухни в прихожую. Никого!.. Подошла к двери, дёрнула за ручку – граница на замке! Так и что же это было тогда?.. Рассказать Володе – сочтёт за сумасшедшую. Нет, лучше никому не рассказывать, так спокойней. Но и сюда больше ни ногой…

 

***

Владимиру Сергеевичу стукнуло семьдесят.

Приехала из Владивостока его дочь, успешная бизнесменка, с семнадцатилетним сыном-вундеркиндом, бойко болтающем на английском. Устроила богатое празднование юбилея отца в кафе «Китайская кухня» со скоморохами, певцами и даже стриптизом, пригласила Людмилу Ивановну прилететь к ней в гости и вместе на четыре дня съездить в Пекин на туристическом автобусе. Месяц спустя туда съездили, – за всё платила, конечно, Володина дочь – и Людмила вернулась в Красноярск с двумя шубами – норковой и из чернобурки. Таких царских подарков она сроду не получала от родной дочери, тоже далеко не бедной.

А Владимира Сергеевича на работе тепло поздравили с юбилеем, дали грамоту и премию и отправили на заслуженный отдых на государственную пенсию. Все сбережения он потратил на покупку новой «Лады», а вскоре мировой экономический кризис , как медным тазом, всю планету накрыл. Если раньше «всё было вокруг голубым и зелёным», как вдохновенно певал раньше после получки ныне отставной инженер-радист, то жизнь на две хороших, но маленьких пенсии, когда половина из них уходила на оплату двух квартир, приобрела весьма тусклый окрас.

Дабы сводить концы с концами, Володину квартиру решили сдавать в аренду. А дальше пошло всё, как в телевизионной программе «Ты не поверишь!..»

Первым квартиросъёмщиком оказался солидный бизнесмен. Он разошёлся с женой, оставил квартиру жене и детям, а сам внёс деньги на строительство элитной квартиры по долевому участию, решив года два перекантоваться в Володиной квартире из расчёта двести евро за месяц. Жизнь, казалось, снова для двух влюблённых пенсионеров зазеленела под голубым куполом небес…

Так нет же!.. Poltergeist не дремал!..

И недели не прошло, как квартирант позвонил и предупредил, что съезжает с квартиры, не претендуя на возврат задатка. Людмила Ивановна преодолела себя и сказала, что сейчас же придёт взять ключи. А там попросила объяснить, если не трудно, причину отказа от благоустроенного жилья – с мебелью, после ремонта.

Выражение мужественного лица постояльца Людмилу напугало: выглядел он так, словно от погони спасался. А его объяснение вызвало у Людмилы дрожь во всём теле и шевеление волос:

– К квартире у меня никаких претензий… Но боюсь, вы мне не поверите и будете надо мной смеяться… Да я бы и сам не поверил. И я всё же облегчу душу – расскажу. Представляете, в первую же ночь, едва я заснул, слышу сквозь сон – со скрипом в спальню открывается дверь и к моей кровати кто-то… приближается, ноги еле волочит и дышит, как кузнечный мех, и вздыхает, будто перед смертью. Так у меня на руках мама умирала… Да я и сам едва не скончался – лежал, затаив дыхание, не двигаясь, как парализованный. Такого страха даже в Афганистане не испытывал – полный отпад!.. Наконец страх превозмог, встал, проверил дверь в спальню – открыта! Но я же отлично помню, что её после горячей ванны закрывал, чтобы из-за открытой форточки на сквозняке не оказаться…

И в ту же ночь посещение проклятой квартиры могло обернуться для Людмилы Ивановны летальным исходом. Она проснулась от какого-то кошмарного сна – его она не запомнила, – успела добежать до ванной, и её прополоскало до отказа какой-то чёрной мерзкой слизью. На тонометре после замера высветились запредельные цифры кровяного давления и сердечных пульсаций. Напуганный Владимир Сергеевич вызвал скорую, но врач ничего серьёзного не обнаружил, дал таблетку успокоительного и от сотенной бумажки не отказался. 

 

***

А второй жилец и недели не выдержал. С ним произошло похожее, что и с первым, с той разницей, что он, чтобы избавиться от наваждения, даже кровать среди ночи из спальни перетащил в гостиную.

Правда, и это не спасло его от испытания в последующие две ночи. Усомнившись во здравии своего рассудка, он сходил на приём к платному психологу, выложил тысячу , но тот у него даже за деньги никакой патологии не выявил…

Бывшая сослуживица и богомолка, выслушав Людмилу Ивановну, посоветовала попросить батюшку из Николаевской церкви освятить квартиру. И когда он, совершив обряд и окропив все углы святой водой, прощался с Людмилой Ивановной, она с тревогой услышала от него отеческое напутствие:

– И всё же, матушка, воздержись в месте сём без особой на то нужды появляться. Ибо в Святой Библии написано: «Не искушай Господа Бога твоего».

А Владимиру Сергеевичу адресовал упрёк, поправимый разве что покаянием и исповедью во храме:

– Большой грех, однако, возложил ты – с умыслом или невольно – на душу свою, Володимир. Сказано: только через год после смерти одного из супругов дозволено здравствующему в новый брак вступать. Лишь покаянием да венчанием с Людмилою можешь грех свой искупить…

Однако как polstergeit окончательно ублажить и усмирить – того батюшка не поведал…

 

01.02.2009

Хостинг от uCoz